Счастливая звезда (Альтаир) - Страница 73

— В какой же стороне искать хозяина? — спросил Дерябин, потирая шею и поглядывая направо и налево по коридору. — Ау! — закричал он, прислушался, но никто не ответил. — Честное слово, как в лесу!

Подойдя ближе, Вячеслав Акимович увидел, что двигателей было несколько. Последний из них наполовину скрывался за поворотом. Двигатели располагались по всей окружности диска, на равном расстоянии друг от друга. Пичуев понимал, что старику вовсе не улыбалась перспектива пройти по узкой трубе лишнюю сотню метров, возможно, Пояркова надо было искать за ближайшим поворотом, а может случиться, что найдешь его, только обойдя чуть ли не весь коридор по окружности.

Бабкин протиснулся к Борису Захаровичу.

— Подождите здесь. Я мигом найду.

— Ничего ему не говори, — сурово предупредил Дерябин и, после того как техник скрылся за поворотом, сказал, как бы извиняясь перед гостем: — Бедный Поярков стал уже прятаться от нашего брата. Сами понимаете, всем хочется примостить сюда лишний приборчик.

Вячеслав Акимович рассмеялся, догадываясь о причине беспокойства старого инженера. Если бы техник сказал Пояркову о надвигающейся опасности, то вряд ли он стал бы ее дожидаться. Не легко найти человека в таком лабиринте, пусть, мол, попробуют…

Скоро Бабкин вернулся. Указал направление и пропустил начальника с гостем вперед, что было вежливо и к тому же предусмотрительно. Хороший человек Поярков, но при данной ситуации встречаться с ним не хотелось.

Гудение прекратилось как-то сразу. В наступившей тишине загремел голос рассерженного конструктора:

— Ни одного грамма! Только через мой труп! Когда на ишака кладут один мешок, он везет. Когда два — тоже везет. Положили третий — ишак оборачивается и посылает хозяина к черту.

Кто-то пытался убедить Пояркова:

— Но в процентном отношении…

— Никаких процентов! Мы уже сняли аппаратуру чичагинского института. Да вы знаете Чичагина? Этот директор, от своего не отступится. Душу вынет. Но все же согласился с решением техсовета.

Вячеслав Акимович вздохнул. Обстановка, мягко выражаясь, неподходящая. К этому мнению должен был присоединиться и Дерябин. Что же касается техника Бабкина, то он держался иного мнения. Все равно, когда говорить с конструктором. Ни сегодня, ни завтра Поярков не согласится на установку каких бы то ни было аппаратов, коли утром выбросил из кабины аккумуляторную батарею, тайно подключенную Бабкиным на всякий случай и для абсолютной надежности.

В металлической трубе раскатисто громыхал голос Пояркова:

— Да что вы меня мытарите? Назначайте любую комиссию! А я умываю руки! Нельзя работать, когда каждый за, горло берет…

Бабкин чувствовал себя как внутри рупора огромного громкоговорителя. Звуки теснились, ударялись о гладкую стену и ощутимым, словно ветер, потоком мчались по трубе.

— Ни грамма! Ни грамма! — Голос оглушительно звенел, как металл, даже стены трубы боязливо вздрагивали.

Борис Захарович обернулся и, заметив, что настроение гостя явно понизилось, беспечно усмехнулся.

— Эх, если бы этот страх да к ночи… Ничего, он парень отходчивый.

Наконец возле одного из двигателей Пичуев увидел Пояркова. Из-за спины Дерябина, шедшего впереди, трудно было рассмотреть лицо конструктора, которого так жаждал встретить еще один представитель еще одного исследовательского института. Пичуев понимал, что эта встреча пока не обещает ничего хорошего, а потому замедлил шаги и стал наблюдать издали. Дерябин должен был подготовить почву.

Поярков, по-бычьи наклонив голову, решительно двинулся к нему и начал без обиняков:

— Не ожидал от вас, Борис Захарович, не ожидал! Зачем понадобилась еще одна аккумуляторная батарея?

Дерябин хотел было объяснить, но Тимофей его предупредил.

— Моя вина, — признался он, выступая вперед. — Насчет батареи я ничего не говорил Борису Захаровичу.

— Помолчи, Тимофей, — оборвал его Дерябин. — Тебя не спрашивают. Адвокат какой нашелся! Простите, товарищ Поярков, — он низко склонился. — Мы разве не уложились в предоставленные нам килограммы? Разве у метеоинститута исчерпаны все возможности поставить лишнюю батарею?

— В том-то и дело, что лишнюю! — рассердился конструктор.

— Кто это определил? Вы?

Борис Захарович заранее предугадал ответ. Его задела самонадеянность молодого конструктора. Всякое можно простить, но нельзя же так бесцеремонно вмешиваться в чужие дела! Откуда Пояркову знать, какая лишняя батарея, а какая необходимая?

Бабкин переминался с ноги на ногу, уверенный, что его непосредственный начальник Борис Захарович не прав. Конечно, он в обиде на Пояркова, но, говоря по совести, батарея была действительно лишней.

— Бесполезный спор! — устало поморщился Поярков. — Даже техник ваш знал, что без нее можно обойтись.

— Если вы ссылаетесь на такое авторитетное мнение, то… — Борис Захарович дрожащей рукой поправил очки, — то… прошу вас, товарищ Бабкин, поясните.

Тимофей молчал. Ему не хотелось огорчать старика, к тому же противное чувство самосохранения подсказывало, что не стоит ссориться с начальством. Бабкин был доволен его отношением к себе и не желал другого. Кроме того, хоть и небольшой у Бабкина жизненный опыт, но и он предупреждал, что часто из-за пустяковой неосторожности, необдуманного слова человек может серьезно пострадать.

— Я плохо разбираюсь… — старался увильнуть Тимофей от прямого ответа.

Дерябин возмутился:

— А ты, друг, не юли! В чем это ты не разбираешься? Кому-кому, а Бабкину должно быть известно, необходима батарея или нет! Доложи своими словами, ежели потребовалась твоя консультация.