Счастливая звезда (Альтаир) - Страница 101

К оглавлению

101

Надя залилась краской, сжала в карманах кулачки.

— Что за допрос? Кто вас научил этому?

— Не знаю. Наверное, дружба.

— Вы ее потеряете, вмешиваясь не в свои дела.

— Нет, это мои дела, и я не позволю…

— Ого, каким вы языком заговорили! Довольно! Все это мне надоело ужасно.

Надя быстро выдернула руки из карманов, чтобы придержать поднятые ветром волосы. Прическа стала гладкой, — будто прилизанной. Ядовитая девчонка вызывала у Бабкина не только гнев, но и отвращение. Никогда с ним не случалось такого, человек он по натуре мягкий, добросердечный, а тут вдруг вышел из себя. Эх, Димка, на что ты толкаешь своего преданного друга?! Чем это кончится?

Надя не успокаивалась. Ее затронули за живое, обидели, а девушки редко прощают обиду, что известно не только Бабкину. Она вплотную подошла к нему и откровенно посоветовала оставить заботы о ней и Димке.

— Это угроза? — спросил Бабкин.

— Нет. Думаю о вашей дружбе с Вадимом. Она не вечна.

Бабкин чуть не задохнулся от ярости. До чего же самоуверенна эта девица! Неужели она думает, что по ее глупому капризу, по ее желанию Димка отвернется от старого друга? Никогда еще кошка не пробегала между ними, не встанет на пути и девчонка. Пусть попробует!

— Итак, договорились? — с ласковой улыбочкой сказала Надя, протягивая руку в белой перчатке. — Я довольна.

Тимофей рассеянно прикоснулся к ее ладони. Он не ожидал такого поворота. Ну и характерец! Ноготки у ребенка словно бумажные, а ножом режут. Бедный Димка!

Чуть приподняв рукав пальто, Надя посмотрела на часики.

— Долго они там возятся с кабелем. Неужели вы у себя в институте не могли выписать? Должны бы побеспокоиться.

Подобное замечание не могло понравиться бригадиру Бабкину. Удивительная непоследовательность! Запретила ему вмешиваться в Димкину судьбу, даже если он погибает, а сама в чужие дела вмешивается. Да еще в чужом институте… Помолчала бы лучше!

Он выразил свое неудовольствие в более сдержанных тонах, но Колокольчикова не забыла предыдущего разговора и колко заметила:

— Впрочем, я, вероятно, помешала вашим сложным расчетам? — она взглядом указала на блокнот, который Бабкин все еще держал в руках. — Трудно определить длину кабеля. Охотно сочувствую.

Бабкин не стерпел и выпалил:

— Если хотите знать, можно совсем обойтись без кабеля и вашего передатчика. Кстати, и без вашей помощи.

— В последнем я не сомневалась, — скромно потупившись, улыбнулась Надя. Откажитесь от неспособной лаборантки. Но при чем наш передатчик? У вас есть лучше?

Колокольчикова явно высмеивала техника. Портативный телевизионный передатчик «СТП-40», который сейчас привезли на аэродром, считался в инженерных кругах высшим достижением отечественной радиотехники. Разве Бабкину его оценить? Что он понимает в телевидении? Но тут непонимающий Бабкин не на шутку удивил Надю своим безапелляционным заявлением:

— Знаю, ваш «СТП-40», машина, конечно, умная. Но есть другие, более подходящие.

— Например?

В пылу спора Бабкин не заметил, как попался на удочку. Он не хотел, чтобы ехидная лаборантка узнала о его предложении, в котором сомневался сам, но произошло непоправимое.

На вопрос Нади о «подходящем передатчике» Бабкин невольно поднял руку и указал на гигантский рефлектор нового радиолокатора. Рядом с серпом луны его сигнальные огни напоминали созвездие Большой Медведицы. В шутку Бабкин называл эту конструкцию «Большим Медведем».

Да, именно о нем думал Тимофей, проверяя свои расчеты.

Надя посмотрела на него вопросительно — не шутит ли? — и, убедившись, что техник серьезен и даже взволнован своим открытием, уточнила:

— Отражение?

В знак согласия Бабкин закрыл глаза и в ту же секунду услышал приглушенный смех торжествующей Нади. Вот оно, свершилось! Во второй половине двадцатого века техник Бабкин изобрел швейную машинку, и первой узнала об этом самая ненавистная ему, мстительная девчонка. Теперь уж отыграется! Сердце заныло от боли.

Радовалась Надя, щурила глаза-щелочки, подпрыгивала от удовольствия на тонких каблучках.

— Мистер Смит шлет вам привет.

— Какой Смит? — Тимофею было все равно.

— Ну, не знаю. Может быть, Джонс или Джемс. Кто-то из этих ученых американцев взбудоражил весь технический мир своим будто бы абсолютно реальным проектом. Неужели вы ничего не слыхали насчет отражения?

Бабкин уныло покачал головой. Мало того, что он изобрел давно всем известное, — это еще полбеды, — но за всю свою недолгую «научно-техническую деятельность» Тимофей Бабкин никогда не предлагал невозможного. «Наверное, девчонка путает. Может, и языка не знает? — подумал Тимофей для собственного успокоения. — Нет, Колокольчикова здорово вызубрила английский. Хвасталась еще перед Димкой… Даже начала заниматься с ним, но пришлось воспрепятствовать. Какие уж тут занятия, если Димка смотрит не в тетрадь, а на девчонку, будто на лбу у нее выписаны все труднейшие английские глаголы!»

Тяжко, нехорошо Бабкину. А Надя кошачьим, терпеливым взглядом следила за всеми его движениями. Вот он сунул блокнот в карман, затем нерешительно вытащил обратно и посмотрел на Дерябина, стоявшего рядом с Вячеславом Акимовичем.

Заметив неотступное внимание Нади, Тимофей поднял голову, как бы залюбовавшись луной.

— Мне жалко вас. Бабкин! — притворно вздохнув, сказала она. — Ужасное разочарование! Но, если не верите, спросим у Вячеслава Акимовича. — Она круто повернулась и протянула Бабкину руку, как бы приглашая следовать за собой.

101